Anastasiya Zakharevich
IKEA в Латвии недавно запустила кампанию «Открой глаза на насилие» и призывает больше говорить и обращать внимание на проблему домашнего насилия, которая до сих пор остаётся актуальной даже в развитых странах. Но эта безусловно важная акция смотрится цинично на фоне раследования, которое показало, что IKEA сотрудничала с белорусскими компаниями, использующими принудительный труд заключённых, в том числе политических.
Новость об этом расследовании вызвала большой резонанс в обществе, которое вот уже два года живёт в условиях всё усиливающихся репрессий, но о котором весь мир сейчас говорит только как о пособнике российской агрессии.
Что случилось?
Французская газета Disclose совместно с немецким изданием Taz и другими опубликовала расследование, которое показало, что известная и многими любимая IKEA использовала через компании-посредники труд заключённых в белорусских тюрьмах. По данным расследователей, как минимум 10 компаний, с которыми сотруничала IKEA в Беларуси, использует принудительный труд людей, находящихся в неволе.
Всего в Беларуси сейчас более 1400 политических заключённых, и те из них, кто находятся в колониях, обязаны работать за несколько евро в месяц. Те, кто отказывается от фактически рабского труда, попадают в штрафной изолятор, лишаются переписки, передач и свиданий с родными. Правда, ни жестокое обращение с заключёнными, ни фактически рабский принудительный труд не помешали нескольким белорусским исправительным колониям получить сертификат FSC (Лесного попечительского совета) о том, что их производства соответствуют высоким экологическим и этическим стандартам.
Это не первый подобный скандал, в центре которого оказывается шведский мебельный гигант. Чуть более 10 лет назад стало известно, что в 1970-х годах мебель IKEA создавали в том числе политические заключённые в ГДР. По итогам тогдашнего расследования представительница компании Жанетт Шельмозе заявила, что очень сожалеет о случившемся и заверила, что «в группе предприятийIKEA никогда не было принято использовать труд политзаключённых». А чтобы вновь не наступать на те же грабли, компания приняла «одни из самых строгих в отрасли правил для поставщиков». Но, как выяснилось, это не помогло.
А не использовать труд «обычных» заключённых IKEA и не обещала. Впрочем, и у общества, кажется, претензии в осносном к тому, что мировой бренд пользуется результатами принудительного труда узников совести, а рабский труд «обычных» зеков волнует совсем немногих.
Не уходили до последнего
Тем не менее, белорусские активистки и активисты критиковали политику IKEA задолго до того, как стало известно об использовании в их производстве труда политзаключённых. Дело в том, что после 2020 года мебельная компания, которая в публичной риторике так много внимания уделяет теме этики, продолжала закупать белорусскую древесину и сотрудничать с поставщиками-производителями из Беларуси.
IKEA приносила в Беларусь сотни миллионов евро в год, и эти деньги шли в том числе на подавление народного протеста в 2020 году и осуществления репрессий против людей, недовольных властью. Менеджер по глобальным поставкам IKEA Хенрик Эльм тогда сказал, что компания продолжит закупать белорусскую древесину, несмотря на преступления, совершаемые режимом Лукашенко против мирных протестующих. «Пока что наша оценка такова, что самое ответственное – остаться в стране», – сказал он.
В 2021 году пять с половиной тысяч беларусов подписались под петицией с требованием, чтобы IKEAпрекратила финансировать насилие в Беларуси. Авторы петиции говорили о том, что после введённых США и ЕС санкций вывоз древесины стал важным источником валюты для режима Лукашенко, и что по официальным данным древесина и целлюлозно-бумажные изделия составляют 2,5% от всего белорусского экспорта. Но для IKEA оказалось важнее то, что Беларусь была для них пятым по величине поставщиком древесины, и переструктурировать поставки было бы слишком накладно. Ничего личного, просто бизнес
В том же 2021 году беларусы в разных странах провели акции протеста против сотрудничества IKEA с белорусскими компаниями, но это ни к чему не привело. Повлиять на компанию смогла только международная реакция на российскую агрессию в Украине. Когда бизнесы стали массово уходить из РФ и РБ, и имиджевые потери от продления сотрудничества стали превышать риски от смены рынка, IKEA наконец заявила об уходе из России и Беларуси.
Почему нет вопросов к белорусским производителям?
Вокруг этого скандала и IKEA и белорусскими политзаключёнными в воздухе витает вопрос: почему весь гнев обрушился на шведского гиганта, а белорусским посредники, которые непосредственно сотрудничают с колониями, не вызывают такого возмущения?
Этот феномен часто наблюдает в ситуации насилия и/или эксплуатации – чем лучше мы относимся к человеку, организации или государству, тем выше наши ожидания и требования. Соответственно, внутрибелорусская система, в которой компании эксплуатируют людей в тюрьмах, принимается как что-то само собой разумеющееся и как элемент неизбежного зла, на которое невозможно повлиять. Все эти компании видятся как часть режима Лукашенко, и поэтому мы ничего хорошего от них не ожидаем. А вот от IKEA, которая позиционирует себя как этичный бизнес, которому не всё равно, мы ждём куда большего.
Это может звучать в какой-то степени несправедливо, потому что от тех, кто пытается улучшать хоть что-то, мы требуем больше. Но куда более несправедливым выглядит игнорирование компанией собственных обещаний и этических норм. IKEA заверяла, что жёстко контролирует поставщиков, а выяснилось, что эти поставщики напрямую сотрудничали с колониями. Могла ли не знать об этом компания-заказчик? Такой сценарий кажется невероятным – во-первых, белорусские компании не скрывают своего сотрудничества с исправительными колониями, и информацию об этом легко найти в открытых источниках; а во-вторых, даже сами заключённые знали, что часть продукции, которую они изготавливали, шла в IKEA.
Тем не менее, в компании утверждают, что очень обеспокоены сообщениями о бизнесе в Беларуси и расследуют претензии. «Мы пошли на это, потому что в нашем бизнесе нет места нарушениям прав человека, таким как принудительный и кабальный труд (…).»
Зарплата – меньше одного евро в месяц
Условия труда в разных цехах разных колоний могут отличаться, но нам не удалось найти ни одного свидетельства о достойной оплате труда. Нередко бывает, что заключённые получают меньше одного евро в месяц – от изначально мизерной зарплаты колония ещё забирает компенсацию за коммунальные услуги, питание и, если необходимо, штрафы и алименты.
В исправительной колонии №2, с которой работают уже бывшие поставщики IKEA, администрация использует принудительный труд заключённых в своих целях. По словам бывшего заключённого, сотрудники администрации неоднократно привозили свои машины в покрасочный цех, чтобы их там покрасили бесплатно.
Бывший тюремный врач и сооснователь правозащитной инициативы ТаймАкт Василий Завадскийсчитает, что труд заключённых в белорусских исправительных колониях можно назвать рабским по двум причинам: во-первых, люди там практически не имеют возможности выбирать место работы и род занятий, а во-вторых, их труд совершенно неадекватно оплачивается.
Бывший заключённый Дмитрий, который провёл во второй исправительной колонии 4 года, вспоминает, что первая зарплата стала для него настоящим шоком. «Ты работаешь в тяжёлых условиях, тебе постоянно болит спина, ты понимаешь, что со временем будет садиться зрение, появятся проблемы с коленями, но ты стараешься как-то держаться. Уговариваешь себя, что надо просто перетерпеть. А потом оказывается, что на месяц тебе насчитали 15 рублей (5 евро, – прим. ред.). Я видел мужчин, которые под пытками не сломались, а эта зарплата становилась для них последней каплей».
Отказываться от работы нельзя – ни в целом, ни от какой-то конкретной. Политзаключённая Наталья Херше отказывалась шить форму для силовиков, находясь в гомельской женской колонии, за что её поместили в штрафной изолятор – холодную одиночную камеру размером шесть на полтора метра. В медицинской помощи там женщине отказывали.
Ещё одна политзаключённая – Полина Шарендо-Панасюк – тоже отказывалась шить форму силовикам. В итоге на неё завели новое уголовное дело «за злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения». Сейчас активистка находится в другой колонии в помещении камерного типа, и на неё снова завели уголовное дело «за злостное неповиновение…».
В Витебской колонии №1 бывший кандидат в президенты Виктор Бабарико заработал за август 1 рубль 60 копеек. Это 55 евроцентов.
IKEA утверждает, что работает с поставщиками, которые разделяют ценности этой компании, такие как уважение прав человека, и подходят ей по стратегическому плану.